Почему я не нравлюсь тем, кто нравится мне? Нам нравятся те, кому нравимся мы Почему нам нравятся определенные люди

…»,- писал Валерий Охлупин (именно он, хотя в сети стихотворение нередко приписывают А.С. Пушкину). И был прав. Иногда нам действительно нравятся те, с кем нельзя быть вместе. С кем мы хотим, но не можем быть по тем или иным причинам. Кто совершенно нам не подходит. Ну, и далее по списку. А воспринимается все это почти как болезнь, от которой нет лекарства.

Недоступное притягивает, так что, казалось бы, ситуация стандартная. Однако люди, которые постоянно влюбляются в кого-то неподходящего, периодически думают: «Что со мной не так?». Спокойствие, только спокойствие. Этот поведенческий паттерн, как и многое другое, может объяснить наука.

Любопытство. Теория информационного разрыва, созданная Джорджем Левенштейном (George Loewenstein), экономистом по образованию, внесшим существенный вклад в психологию, позволяет объяснить, в числе прочего, как возникает «неправильная влюбленность». Дело может быть в том, что когда мы не можем что-то получить, то позволяем любопытству полностью завладеть нами. И тогда стремление к предмету или человеку оказывается слишком сильным, так что объяснить его рационально просто невозможно.

Погоня. Люди, как правило, более удовлетворены чем-то, к чему они особенно долго стремились. С влюбленностью та же история. Как пишет Elite Daily, наш мозг выделяет куда , когда мы гонимся за чем-то, чего действительно хотим, и чем дольше эта погоня, тем больше «гормона удовольствия» мы получаем. Вот почему иногда нам так нравятся люди, которым не нравимся мы (или нравимся, но ).

Эго. Еще одна популярная причина, почему мы продолжаем преследовать людей, которым безразличны - самолюбие. Потому что отказ в любом случае станет огромным ударом по нашему эго, каким бы мягким и дипломатичным он ни был. Так что когда кто-то говорит нам «нет», мы готовы сделать все, чтобы изменить его на «да», и как можно скорее.

Недоступность. Чем более недоступным кажется человек, тем сильнее нам хочется быть с ним. Теория, сотни раз проверенная на практике, имеет и вполне научное объяснение. Исследования показывают, что люди, которые пользуются большим социальным спросом, как правило, кажутся нам более ценными (умными, привлекательными, целеустремленными - нужное подчеркнуть). Этот человек еще и занят? Тогда эту ценность, говорят психологи, можно смело умножать на два.

Элемент игры. Точно так же, как дети моментально хотят получить то, что им запрещают трогать родители, так и нас привлекают люди, которых мы не можем получить. Причины могут быть самые разные - штамп в паспорте, полярные взгляды на жизнь, или банальное отсутствие симпатии одной из сторон. Однако мы буквально становимся одержимыми, узнав, что не можем получить «вот этого конкретного человека» прямо сейчас, а потому тратим массу времени и сил, чтобы понравиться кому-то. Причем, довольно часто в финале игры победитель с ужасом обнаруживает, что главный приз ему больше не нужен.

Непредсказуемость. В случае влюбленности ситуация может развиваться двумя способами: либо мы получаем этого человека, либо, что логично, не получаем. Мы не знаем, каким будет результат - и это нас особенно привлекает. Согласно исследованию, проведенному Грегори Бернсом (Gregory Burns), на непредсказуемость человеческий мозг реагирует так же, как и на удовольствие. Получится ли заменить шоколадкой? Вопрос риторический (и пока, к сожалению, неизученный).

Территориальная близость и физическая привлекательность влияют на наши первые впечатления о человеке, а для продолжительных отношений важно также и взаимное сходство. Если мы испытываем настоятельную потребность «принадлежать» и чувствовать, что окружающие любят и принимают нас, не означает ли это также, что мы склонны отвечать взаимностью тем, кто любит нас? Можно ли наиболее яркие примеры дружбы назвать «обществами взаимного восхищения»? Воистину, по тому, как один человек относится к другому, можно сказать, какое ответное чувство он внушает (Kenny & Nasby, 1980). Обычно симпатия бывает взаимной.

<Нормального мужчину больше интересует та женщина, которую интересует он, нежели та, у которой красивые ноги. Актриса Марлен Дитрих (1901-1992)>

Однако можно ли сказать, что доброе отношение одного человека к другому является причиной ответного чувства? Рассказы разных людей о том, как они влюблялись, позволяют утвердительно ответить на этот вопрос (Aron et al., 1989). Когда человек обнаруживает, что кто-то привлекательный искренно любит его, в нем пробуждаются романтические чувства. Справедливость этого тезиса подтверждена экспериментально: люди, которым говорят, что кто-то любит их или восхищается ими, как правило, начинают испытывать ответную симпатию (Berscheid & Walster, 1978).

(- Не думаю, Дэвид, что договариваясь не во всем соглашаться друг с другом, мы создаем хорошую основу для брака!)

Задумайтесь над таким фактом: студенты, участники экспериментов Эллен Бершайд и ее коллег, больше симпатизировали тем, кто давал восемь положительных отзывов о них, чем тем, кто давал семь положительных отзывов и один критический (Berscheid et al., 1969). Мы очень чувствительны к малейшим намекам на критику. Слова писателя Ларри Л. Кинга прекрасно выражают это чувство, известное многим из нас: «С годами я убедился в том, что как это ни странно, но критический отзыв огорчает писателя гораздо больше, чем радует хвалебный». Независимо от того, судим ли мы о самих себе или об окружающих, негативная информация оказывается более значимой, ибо, будучи менее обычной, она привлекает к себе больше внимания (Yzerbyt & Leyens, 1991). Результаты голосования на президентских выборах зависят не столько от того, как повлияли на избирателей достоинства кандидатов, сколько от того, как повлияли их недостатки (Klein, 1991), - феномен, который не ускользнул от внимания политологов, разрабатывающих «грязные» предвыборные технологии. По мнению Роя Баумейстера и его коллег, общее правило, распространяющееся на все стороны жизни, заключается в том, что плохое сильнее хорошего (Baumeister, 2000) (см. «Проблема крупным планом»).

<Если после концерта 60 000 слушателей скажут мне, что получили удовольствие, а потом кто-то один скажет, что это сплошное надувательство, я запомню именно эти слова. Музыкант Дэйв Мэттьюз ,2000>

То, что нам нравятся те, кого мы воспринимаем как людей, симпатизирующих нам, известно давно. Это открытие социальных психологов предвидели многие - от древнего философа Гекатона («Если хочешь быть любимым, люби сам») до Ральфа Уолдо Эмерсона («Единственный способ приобрести друга - научиться дружить») и Дэйла Карнеги («Будьте щедрыми на похвалу»). Однако они предвидели не все: никто из них не конкретизировал условий, при которых «работают» эти рекомендации.

Атрибуция

Итак, мы уже поняли, что лесть может кое-что дать нам. Но не все. Если нам доподлинно известно, что похвала не заслужена нами (например, кто-то говорит, что у нас потрясающая прическа, а мы точно знаем, что уже несколько дней не мыли голову), мы можем утратить уважение к человеку, способному на столь откровенную лесть, и задуматься о том, не продиктованы ли его слова какими-нибудь корыстными соображениями (Shrauger, 1975). Именно поэтому критика нередко кажется нам более искренней, чем похвала (Coleman et al., 1987).

Лабораторные эксперименты выявили отдельные из тех закономерностей, о которых уже было сказано в предыдущих главах, например то, что наши реакции зависят от атрибуции. Приписываем ли мы лесть желанию льстеца получить от нее какую-либо выгоду для себя? Кажется ли нам, что он хочет уговорить нас купить что-либо, вступить с ним в сексуальные отношения или оказать ему какую-либо услугу? Если да, то и сам льстец, и его слова теряют свою привлекательность (Gordon, 1996; Jones, 1964). Но если нет очевидных побудительных причин, мы благосклонно принимаем как самого человека, так и его похвалу.

Имеет значение также и то, как мы объясняем свои собственные действия. Клайв Селигман, Расселл Фазио и Марк Занна за деньги просили студентов и студенток, у которых были постоянные партнеры и партнерши, ответить на вопрос «Почему я встречаюсь с...», указав семь внутренних причин, побуждающих их к этому. Например, «Я встречаюсь с... потому что мы всегда хорошо проводим время» или «...потому что у нас много общих интересов» (Seligman, Fazio & Zanna, 1980). Других студентов и студенток исследователи просили перечислить семь внешних причин, например, «с тех пор, как мы стали встречаться, мнение моих друзей обо мне изменилось в лучшую сторону» или «потому что он (она) знаком(а) со многими важными людьми». Когда участников этого опроса впоследствии попросили оценить свои чувства к партнерше (партнеру) по Шкале любви, то более равнодушными оказались те, кто поддерживал отношения, руководствуясь внешними причинами; они также считали свой брак с этим человеком менее желательным, чем те, кто отдавал себе отчет в существовании внутренних мотивов. (Памятуя об этической стороне проблемы, исследователи после окончания эксперимента опросили всех испытуемых и убедились в том, что участие в нем не испортило их отношений.)

Самооценка и привлекательность

Элайн Хатфилд предположила: возможно, чье-либо одобрение будет особенно приятным нам, если перед этим нас долго никто не хвалил (Walster, 1965). (По аналогии с удовольствием, которое приносит еда после поста.) Чтобы проверить свою гипотезу, она познакомила нескольких студенток Стэнфордского университета с очень лестными и с очень нелестными результатами оценки их личностных качеств; разумеется, первые были обрадованы, а вторые - травмированы. Затем она попросила и тех и других оценить нескольких человек, в том числе и привлекательного внешне мужчину (помощника экспериментатора), который до начала эксперимента успел мило побеседовать с каждой из женщин и попросить каждую из них о свидании. (Ни одна из них не отвергла его предложения.) Как вы думаете, кому из женщин он понравился больше всего? Тем, самооценки которых были временно «сбиты» и которые, как и предполагала исследовательница, «позарез» нуждались в социальном одобрении. Это позволяет объяснить, почему люди иногда страстно и скоропалительно влюбляются после того, как их отвергли, нанеся ощутимый удар по их самолюбию. К несчастью, однако, индивиды с низкой самооценкой склонны недооценивать и то мнение, которое складывается о них у их партнеров, и платить им «той же монетой»: они относятся к своим партнерам менее великодушно, чем те заслуживают, отчего оба не так счастливы, как могли бы быть (Murray et al., 2000). Цените себя, это поможет вам обрести бо льшую уверенность в том, что супруг (супруга) или возлюбленный (возлюбленная) ценят вас.

Проблема крупным планом. Плохое сильнее хорошего

Мы уже знаем, что сходство установок не так сильно влияет на взаимное притяжение людей, как несходство - на их отчуждение друг от друга. То же самое можно сказать и про критику: она привлекает большее внимание и сильнее влияет на наши эмоции, нежели похвала. По мнению Роя Баумейстера, Эллен Братславски и Кэтрин Финкенауэр, это всего лишь верхушка айсберга: «В реальной жизни все плохие события имеют более серьезные и продолжительные последствия, чем сравнимые с ними по силе хорошие события» (Baumeister, Bratslavsky & Finkenauer, 2000). Судите сами.

Вред, причиняемый отношениям деструктивными действиями, ощутимее пользы, которую приносят им позитивные действия. (Грубые слова помнятся дольше, чем ласковые.)

Плохое настроение оказывает на наше мышление и на нашу память более сильное влияние, чем хорошее. (Вопреки присущему нам природному оптимизму, мы чаще думаем о том тяжелом - с точки зрения эмоций, - что было в прошлом, чем о хорошем.)

В нашем словаре больше слов, описывающих негативные эмоции, чем тех, что описывают позитивные чувства, а люди, которых просят привести примеры таких слов, чаще вспоминают первые. (Грусть, гнев, страх - вот три слова, которые звучат чаще других.)

Из ряда вон выходящие негативные события (травмы) имеют более продолжительный эффект, чем единичные очень радостные события. (Единичный случай изнасилования причиняет такой вред, загладить который не могут даже самые сильные романтические переживания. Факт смерти дает более мощный толчок к размышлениям о смысле жизни, чем факт рождения.)

Плохие житейские события привлекают больше внимания и вызывают больше размышлений, чем столь же рутинные, но хорошие. (Люди меньше радуются, заработав деньги, чем огорчаются, когда теряют их.)

Очень плохая обстановка в семье сильнее сказывается на природном интеллекте детей, чем очень хорошая. (Вред, который плохие родители способны причинить своему одаренному от природы ребенку, легко может сделать его менее талантливым; хорошим же родителям надо немало потрудиться для того, чтобы их способные дети стали еще способнее.)

Плохую репутацию легче заработать, чем хорошую, и от нее труднее отделаться. (Один случай вранья, и репутации честного человека как не бывало.)

Ущерб, который плохое здоровье наносит счастью человека, превышает ту пользу, которую приносит ему хорошее здоровье (Неприятности, которые причиняет боль, значительно превышают радость, которую дает ее отсутствие.)

Власть, которую имеют над нами тяжелые события, такова, что они готовят нас к преодолению опасностей и к тому, чтобы защитить себя от смерти и инвалидности. Для выживания негативный опыт может быть важнее позитивного. Плохое играет важную роль в нашей жизни, и это обстоятельство - одна из вероятных причин того, почему на протяжении первого века своего существования психология уделяла значительно больше внимания негативному, чем позитивному. С 1887 г. Psychological Abstracts (путеводитель по психологической литературе) опубликовал рефераты 8072 статей о гневе, 57 800 рефератов статей о тревожности и 70 856 рефератов статей о депрессии. На каждые 14 статей, посвященных этим эмоциям, приходится только одна статья о радости (851), об удовлетворенности жизнью (5701) или о счастье (2958). Аналогичная картина и со статьями о «грехе» (14 964) и «добродетели» (1155). «Гнев» (8166 статей) опережает «прощение» (416), а «страх» (18 602) - «храбрость» (671). Однако такая сила, заключенная в негативном, есть, «возможно, самое веское основание для того, чтобы психология изучала позитивное», - к такому выводу пришли Баумейстер и его коллеги. Чтобы преодолеть негативные события, которые случаются в жизни каждого человека, «в нашей жизни должно быть гораздо больше хорошего, чем плохого».

После этого эксперимента Элайн Хатфилд посвятила почти целый час тому, чтобы объяснить участницам его цели и поговорить с каждой из них в отдельности. По ее данным, ни у одной из них ни кратковременный удар по самолюбию, ни несостоявшееся свидание не оставили неприятного осадка.

Как завоевать уважение окружающих?

Коль скоро человек, которого сначала раскритиковали, а затем похвалили, щедро вознаграждает похвалившего, возникает вопрос: кого мы будем любить больше - того, кто сначала не любил нас, а потом полюбил, или того, кто любил нас с самого начала? Дик учится в одной группе с Джен, двоюродной сестрой своего соседа по комнате в общежитии. С начала занятий прошло несколько недель, и Дик не может избавиться от ощущения, что для Джен он - парень так себе. Но по мере того как идет время, он замечает: мнение Джен о нем явно меняется в лучшую сторону, а в конце концов выясняется, что она считает его способным, внимательным и очаровательным молодым человеком. Вопрос: нравилась бы Джен Дику больше, если бы с самого начала была о нем такого лестного мнения? Если для Дика важно только общее количество одобрительных отзывов, которые он получает, то да: она нравилась бы ему больше, если бы с самого начала хвалила его. Но если верно, что признательность Дика за похвалу должна быть больше, потому что Джен начала хвалить его после того, как довольно долго критиковала, то девушка должна нравиться ему больше, чем нравилась бы, хвали она его с самого начала.

Чтобы выяснить, какая из этих двух возможностей чаще всего реализуется в жизни, Эллиот Аронсон и Дарвин Линдер провели изящный эксперимент, по сути своей аналогичный ситуации, в которой оказался Дик (Aronson & Linder, 1965). Они «позволили» 80 студенткам Университета штата Миннесота подслушать, как отзывалась о них одна женщина. Одни студентки слышали только лестные отзывы, другие - только отрицательные. Другие слышали и те и другие, но в разной последовательности: либо сначала отрицательные, а потом лестные (как в случае с Диком), либо наоборот. И в этом и в других экспериментах к «оценщице» лучше относились те испытуемые, которые выросли в ее глазах, особенно если этот рост был постепенным и опровергал первоначальную критику (Aronson & Mettee, 1974; Clore et al., 1975). Возможно, похвала Джен вызвала большее доверие, потому что последовала за критикой. А возможно и другое: похвалы Джен пришлось ждать, благодаря чему она и вызвала особенную благодарность.

<Любовь, рожденная из ненависти, полностью побежденной любовью, сильнее той, которой не предшествовала ненависть. Бенедикт Спиноза ,Этика>

Аронсон полагал: если постоянно хвалить человека, похвала может обесцениться. Когда муж в пятисотый раз повторяет жене: «Дорогая, ты просто неотразима!», - его слова производят значительно менее сильное впечатление, чем если он говорит: «Дорогая, по-моему, это платье не очень идет тебе». Человека, которого безумно любишь, гораздо легче обидеть, чем обрадовать. А это значит, что отношения, в которых взаимное уважение и взаимное одобрение сочетаются с честностью по отношению друг к другу, будут цениться выше и приносить радость больше, чем отношения, потускневшие под давлением отрицательных эмоций, или те, в которых люди пытаются лишь «не скупиться на похвалу», как советовал Дэйл Карнеги. Вот что писал по этому поводу Аронсон:

«По мере того как отношения становятся все более и более близкими, возрастает и значение подлинности - нашей способности отказаться от попыток произвести хорошее впечатление и начать «предъявлять» себя такими, какие мы есть на самом деле, даже если мы вовсе не хороши... Если двое действительно любят друг друга, их отношения будут более продолжительными и эмоциональными в том случае, если они смогут выражать не только позитивные, но и негативные чувства, а не просто постоянно «миловаться» друг с другом» (Aronson, 1988, р. 323).

Чаще всего, общаясь с разными людьми, мы выступаем в роли цензоров собственных негативных чувств. А это значит, что некоторые люди лишены обратной связи, которая могла бы помочь им скорректировать свое поведение (Swann et al., 1991). Живя в мире приятных иллюзий, они продолжают вести себя так, что отталкивают от себя тех, кто при других обстоятельствах мог бы стать другом. Настоящий друг - тот, кто может говорить нелицеприятные вещи.

<Чтобы удар пришелся вам в самое сердце, его должны нанести сообща ваш друг и ваш враг: враг должен оклеветать вас, а друг - сообщить вам об этом. Марк Твен ,Новый календарь Простофили Вильсона>

Каким бы честным ни был по-настоящему любящий человек, ему трудно не смотреть на нас сквозь розовые очки. Когда Сандра Мюррей и ее коллеги провели исследование, в котором приняли участие супружеские и влюбленные пары, оказалось, что самые счастливые из них (и становящиеся все более счастливыми с течением времени) те, которые не просто идеализируют друг друга, но оценивают своего партнера даже выше, чем он сам (Murray et al., 1996, 1997). Влюбленные не могут быть объективными: им хочется видеть в предмете своей страсти человека, который привлекателен не только физически, но и социально. Более того, наиболее удовлетворенные друг другом супружеские пары не склонны начинать решение своих проблем с поспешной взаимной критики и поиска виноватого (Karney & Bradbury, 1997). В хороших взаимоотношениях всегда найдется место как для честности, так и для веры в то, что у другого больше достоинств, чем недостатков.

Каждый человек переживает три стадии влюбленности, и во время каждой из них работают разные гормоны. К тому же давно было доказано, что изменения, которые происходят с мозгом влюбленного человека, сопоставимы с теми, которыми сопровождаются психологические расстройства. Но что именно происходит с телом и внутри него? И почему мы любим одних людей и ненавидим других? У науки есть ответы!

Предлагаем вам ознакомиться с интересными фактами, которые помогут вам лучше понять себя и сделать общение с окружающими более продуктивным.

Сообщения с точкой в конце воспринимаются как неискренние или злые

Ученые из Университета штата Нью-Йорк с Селией Клин в качестве главного эксперта провели эксперимент, в котором приняли участие 126 человек. Они должны были читать диалоги, состоящие только из двух строк: первая - это вопрос, а вторая - разные варианты ответов, таких как «да», «уверен», «конечно» и т. д. Самое главное в том, была в конце каждого ответа точка или нет. После этого участники должны были оценить ответ с точки зрения того, насколько он им показался искренним. Удивительно, но чаще всего ответы без точек оценивались как более искренние.

Общаясь с человеком с помощью сообщений, мы теряем возможность использовать невербальные сигналы, такие как громкость голоса, его тон, а также выражение лица и язык тела. Вот почему мы имитируем все это текстом: заглавными буквами и восклицательными знаками, когда кричим или сердимся, или грубыми ошибками, сделанными специально для того, чтобы показать, что этот разговор нам неинтересен или на него нет времени. Точка - это сигнал о том, что человек настроен серьезно либо же что он хочет закончить этот разговор, как объяснил профессор лингвистики Марк Либерман. Вот почему человек, который использует точку в конце предложений, кажется злым.

Люди ведут себя хорошо, если от них этого ожидают

Эффект Пигмалиона показывает, что с определенными людьми мы ведем себя, как, по нашему мнению, они от нас ожидают. В свою очередь, это заставляет этих людей также вести себя так, как от них ожидается.

Социальный психолог Эми Кадди в одной из своих статей объясняет: «Если вы считаете кого-то подонком, то будете вести себя по отношению к нему так, чтобы вызвать в ответ резкое поведение. Это позволит вам сказать: "Видите? Я же говорил, что он подонок!" Это одна из опасностей стереотипов. Когда мы своими поступками вызываем поведение, которое соответствует нашим стереотипам, то тем самым говорим себе: "Видишь? Стереотипы правы!"»

Понимая это правило, вы можете использовать его в своих интересах и по разному относиться к людям, заставляя их вести себя так, как вам нужно.

Нам нравятся те люди, черты которых соответствуют нашим

Это правило всегда срабатывает, хотя очень немногие люди обращают на него внимание. Состоит оно из простых частей:

• Нам нравятся те черты человека, которые есть у нас самих.
• Нас привлекают люди, у которых есть положительные черты, которые нам хотелось бы перенять.

Давайте рассмотрим этот простой пример: одна милая девушка гордится своей внешностью, но ей неприятен тот факт, что она слишком беспечна. Она встречает такого же привлекательного парня, но он в то же время харизматичен и уверен в себе. Причем настолько, что это компенсирует ее неуверенность. Это сочетание конкретных черт делает его для нее идеальным партнером, поскольку у них есть что-то общее (привлекательная внешность), и они дополняют друг друга.

Группа исследователей из США провела эксперимент, в ходе которого попросила 29 участников сделать выбор: либо оставить себе 100 долларов, либо инвестировать их (или какую-то часть) вместе с 3 незнакомыми людьми, которых они видели на фотографиях. Во время серии игр участники увидели, что один из этих людей часто делился доходами от инвестиций, второй - время от времени, а третий крайне редко.

Во второй части эксперимента игрокам нужно было выбрать партнера для новой игры. 4 человека на фотографиях были новыми, а остальные 54 фотографии изменили в Photoshop, и люди на них выглядели более или менее похожими на тех, которые были в предыдущем эксперименте.

В результате исследователи выяснили, что участники с большей вероятностью выбирали того, с кем они играли раньше и кто произвел на них хорошее впечатление. И более 68 % участников отказались от фотографий игроков, хотя бы немного похожих на третьего человека из первой игры, который редко делился доходами и не был надежным.

Наш мозг может определить, насколько популярен другой человек

Почти во всех социальных группах популярность людей определяется их статусом и связями. Но как мы определяем популярных людей, даже если общественные предпочтения отличаются от наших вкусов?

В исследовании, результаты которого появились в журнале PNAS, эксперты попросили добровольцев оценить, насколько популярными были люди, по их фотографии из социальных сетей. В то же время ученые анализировали мозг участников. В результате выяснилось, что некоторые части мозга были очень активными, когда челочек пытался оценить популярность других людей.

Нам нравится, когда окружающие видят нас так, как мы сами того хотим

Все люди хотят, чтобы окружающие воспринимали их так, как они сами о себе думают. Другими словами, нам приятно, когда другие разделяют наше мнение о себе. Это явление неоднократно тестировалось в разных университетах: у участников с положительным и негативным мнением о себе спросили, с кем они хотят общаться - с людьми с заниженной или завышенной самооценкой?

Участники с позитивной самооценкой предпочли людей с позитивным мнением, и наоборот. Это объясняется тем, что людям нравится общаться с теми, кто может поддержать их собственную самоидентификацию. Когда человек чувствует, что его понимают, в таком случае его полностью удовлетворяют эти отношения.

Чем симметричнее тело человека, тем более привлекательным он кажется

Когда вы видите привлекательного человека, то вряд ли думаете о том, насколько симметричное у него тело. Однако многие исследования показывают, что это играет большую роль в его привлекательности. Конечно, совершенно симметричных людей не существует, поскольку биология несовершенна. Но было доказано, что чем ниже уровень окислительного стресса, тем более симметричным является человек.

В журнале The Independent появилась статья, в которой ученые рассказали о своем эксперименте. Они сделали несколько измерений, чтобы оценить, насколько симметричными были тела некоторых мужчин. Принимались во внимание такие размеры, как величина ушей и длина пальцев. Затем группе женщин было предложено оценить привлекательность мужчин по фотографиям их тел и лиц. В результате наиболее привлекательными были названы мужчины с более симметричными телами.

Почему нам нравятся те, кому мы нет, и наоборот

Когда девушка очень сильно нравится, то, как правило, всё заканчивается плачевно. Из чего создаётся вот это «нравится»? Мы начинаем для себя сильно завышать её значимость и считать себя недостойными для неё. Начинаются попытки ей понравиться, как у ребенка перед сердитой мамой. Если покопаться и отследить, что именно вас вводит в такое состояние, то можно понять, в чём именно вы себя чувствуете ущербным перед ней.

Будь у вас деньги, и вы были бы самодостаточным, таких девушек вы бы набирали вагонами. Крутили бы и перебирали. Устраивали бы кастинги через свою постель. А сейчас есть ощущение, что не такой самодостаточный, и себя считаете недостойным. Из-за этого происходят все эти попытки лебезить и неадекватно себя вести. Или попытки на неё нападать, по-всякому троллить и подковыривать.

А если мы к какой-то бабе относимся слегка пренебрежительно и даже с насмешкой, потому что она нам вообще не нравится, то, с самого начала, будем говорить и писать так, что она чувствуют, что мы не западаем. Состояния «лёгкого пренебрежения» и насмешки полезно достичь по отношению ко всем женщинам. Но сразу это не получится, обычно приходится наиграться в «любовь» и нахлебаться дерьма.

Мне всегда нравились фриковатые, со ртами как у лягушки, похожие на трансвеститов, такие гламурные и пафосные. У меня очень долго с ними не получалось. Они мне доставались с большим трудом. Я долго и упорно работал, чтобы их получить. В итоге, у меня были самые крутые, занимавшие первые места среди любителей фриков. Как добился, так сразу перестали быть интересны, потому что стало понятно, что они фрики не только на внешность, но и на голову.

Реально же этот вопрос «почему нам нравятся те, кому мы нет?» притянут за уши, высосан из пальца, потому что это слишком грубое обобщение. Обычно начинают вводить всевозможные мистические элементы, типа «я ей кармически не подхожу». Всё это чепуха. Если создать нужный образ и правильно себя вести, то можно соблазнить любую бабу.

А если ты, как и красивая баба, тоже востребованный бабуин и доминантный самец, то у твоих ног будут любого сорта бабы. Просто какие хочешь, можешь организовывать из них армию. Вон Прохоров, когда тусит, возит с собой два автобуса тёлок.

Они все ведутся на одно и то же. Здесь ничего не надо придумывать и как-то ухищряться. Это надо делать тем, у кого ничего нет. Чем сильнее ты сидишь в жопе, тем более специфические варианты и подходы тебе нужно искать. Или же, чтобы не напрягаться, просто опустить планку и сидеть с какой-то жиробасиной, что большинство и делает. Или же на шее у старухи, если ты накачанный красавчик.

Секретов нет. Все эти «особенные и не такие как все» ведутся на одно и то же. Кто-то сразу, кто-то чуть подольше. Но, в итоге, будет то же самое. Просто потом, когда через тебя пройдут сотни, то будешь задаваться вопросом: «А нафига мне эти геморройные варианты?», «Зачем добиваться тех, кому я не нравлюсь?». Лучше сразу идти по пути наименьшего сопротивления.